Кхе-кхе. А у меня тут еще одна поэма, кажется образуется.

Глава 1

Нам с тобой оказалось не по пути
Ты мертв, я же жива.
Все было у нас – и дом, и любовь,
Но вмиг разбросало по разным концам.
Ты мертв, я же жива -
Так проста казалась та игра,
Ты не верил, что может она
Душу высасывать до конца.


Это было прошлой зимой
Холод пронзал, и никто не пришел.
Теплый огонь был нам соседом
И он же стал для нас светом.
Ты вытащил эту игру и сказал:
«Посмотри, ведь это про нас!
Написан сюжет и карты даны.
Бросим кости и окунемся сюда!»


Не ведал ты, каким пророком ты был.
Я замотала головой:
«Нет, нет, это обман. Не про нас.
У нас другой дом и нет теней вокруг.
Ты посмотри, это же проклятый круг!
Ты станешь мертв, я останусь жива!
Едва кинешь ты кости, возьмешь карту
Пропадем и ты и я».


Но ты засмеялся, прислонился ко мне.
Кольца наши зазвенели в той тишине.
Был ты огнем, я немного холода,
Ты верил в сон, я не верила в чудеса.
«Ты слишком трусиха, брось! Ничего
Не случится, если возьмемся за эту игру!
Дорогая, это же просто сюжет,
Он выдуман кем-то. Но нас там на самом деле нет!»


Я все мотала и мотала головой.
Холод окутывал меня и стучал в стекло.
Ты схватил одну из костей и вмиг
Увидела вокруг я теней!
Они засмеялись и стали визжать!
«Давай, давай, возьми кости опять!
Будем с тобой играть, на жизнь и на смерть.
Проиграешь. И тебя уже нет!»


Я закричала, попыталась остановить.
Только кость загремела вниз.
Остановились три точки на ней
И муж закричал меня сильней.
Я заморгала и поняла, что он
Стал прозрачнее на один тон.
Мы замерли, не смогли говорить.
Пропущен миг. Начата игра!

-Нет, не уходи, пожалуйста не уходи, останься, хотя бы еще на одну ночь, останься. Я понимаю, что ты уже все решил, но давай проведем эту ночь, нашу последнюю ночь, вместе, как в первый и последний раз, а потом можешь идти, как и собирался.

Яков, засомневался, так было тяжело принять это решение, простится, он все еще любил Анну, но оставаться с ней уже не мог, это вело в никуда, он устал вести двойную жизнь, устал врать и изворачиваться, он хотел освободится, от этой, такой страстной, но такой в сущности пустой любви. Но он не хотел так обидеть и унизить Анну, она в сущности, ничего плохого ему не сделала, любила, как только она могла.

-Хорошо, но это будет наша последняя ночь.

-Да, уже на выдохе произнесла Анна, целуя его. Она надеялась продлить это расставание, а в тайне надеялась, что он передумает и не уйдет от нее, ведь с ней он был таким страстным и чувственным, она не верила, что мужчина, может отказаться от этого, ради чувства долга, разве это может сравниться, с тем, что есть у них.

Они отбросили все мысли и предались любви, как в последний раз, это было сладостно и жарко, нежно и страстно, они так и заснули в объятиях друг друга. Анна была уверена, что Яков не сможет уйти, и останется с ней отменив свое решение.
Анна проснулась, Яков все еще спал. Анна отправилась в ванну, радуясь, что любимый все еще спит и она сможет порадовать его завтраком. Когда Анна вернулась с подносом в руках, Яков все еще спал, Анна поставила поднос на тумбочку и прикоснулась к любимому, его рука была холодна, она потрогала его тело, оно уже было одеревеневшим. Анна испугалась и начала трясти Якова, не веря в неизбежное.

-Яков, Яков, ты не можешь меня так бросить, нет, только не так. Она трясла его и плакала. Мысли вихрем проносились в ее голове: кому звонить? Как быть с телом Якова? Звонить ли жене Якова или в полицию? Как он мог умереть здесь? Что же случилось, почему он умер? За что мне это? Она так хотела, чтоб он не уходил и остался с ней, но не так. Что ей делать? Анна горько заплакала, уткнувшись в руки.
Через пару минут немного успокоившись и приняв решение, Анна взяла телефон и позвонила.

-Том? Это Анна, Том ты можешь ко мне приехать, мне нужна твоя помощь, приезжай как можно быстрее, пожалуйста. Ты помнишь, где я живу? Да, там же. Я не могу рассказать тебе все по телефону, приезжай пожалуйста, ты же обещал помочь, если я попрошу, сейчас мне очень нужна, твоя помощь, приезжай, я тебя жду. В ее голосе появились
умоляющие нотки.


****
Анна позвонила ему, они не виделись, много лет, когда-то он бы много отдал, за этот звонок, а что теперь? Она нуждалась в его помощи. Она звала его и ей нужна была его помощь, он сделает все, что потребуется. Его чувства сейчас совсем не важны, главное разобраться в том, что случилось, она бы не позвонила ему просто так, на это нужна была веская причина. Та Анна, которую он знал была красива и горда, даже высокомерна, но это была ее защитная маска, он это понял, но не сразу.
Том постучал в знакомую дверь.

-Том, заходи. Я не знала, к кому мне можно с этим обратиться, я думаю только ты сможешь мне помочь с этим. Ты все еще в полиции работаешь?

-Нет, я занимаюсь частным сыском, но связи в полиции остались.

-Да? Сказала Анна, чуть разочарованно.

Они прошли в комнату, и Анна приподняла простыню, показывая, что под ней.
Том не показал виду, как он удивлен и ошарашен.

-Анна, расскажи мне пожалуйста, что произошло?

-Это Яков Штерн, мой… начальник, мы заснули где-то в 12 ночи, когда я принесла завтрак, он уже был мертв, я не могу сказать, когда это случилось и от чего он умер, я не знаю. Он женат, его жена вчера вместе с детьми уехала на отдых, он должен был ехать к ним завтра, а вчера сказал, что мы расстаемся, но я уговорила его остаться еще на одну ночь, я надеялась, что он передумает, а он больше не проснулся. Анна начала всхлипывать.

-Это я виновата, мне надо было его отпустить, может он бы остался жив, а теперь он тут, и я не знаю, что мне делать, это ведь позор, для него, его жены, детей.

-Том, что делать?

-Ты можешь помочь мне?


Edited at 2018-11-06 07:26 (UTC)

- Знаешь, чего я боюсь больше всего? Что ты никогда не вернешься.
- Я обязательно вернусь. Обещаю.
- С этого и начинаются невозвращения. С обещаний. Ты приедешь в Москву, но не найдешь времени позвонить, потому что у тебя много важных дел. Я напишу тебе сообщение, но в нем я никогда не скажу, как скучала, думала о тебе, считала падающие за окном снежинки. Смешно, я была похожа на принцессу из мультфильма, которая смотрит на улицу из расписного терема. Я никогда не напишу тебе этого. И не потому что не смогу подобрать слова, ты знаешь это. Мне так трудно признаться себе самой в любви к тебе, что каждое слово, каждая буква распадается на атомы в попытке собрать их в единое целое. Я не могу любить тебя. Ты мне врал. Я не могу любить тебя. Ты врал ей. Я не могу любить тебя. Ты наглый и непредсказуемый. Я не могу любить тебя.
Ты не слышишь моих слов, потому что ты заснул, обнимая меня за плечи. Я аккуратно выскальзываю из твоих объятий и, не включая свет, выхожу на кухню. Выпиваю стакан воды. На столе лежит твоя пачка сигарет, и я изо всех сил борюсь с искушением закурить. За окном медленно падают снежинки. Завтра ты уезжаешь.
А когда ты приедешь, ты неожиданно позвонишь по телефону с вокзала.
- Ты дома? Я приеду?
Растерявшись, я скажу неуверенно: «Ну, приезжай» и начну в панике рыться в шкафу, проклиная весь мир за то, что опять нечего надеть. Ты будешь долго звонить в домофон, а я обязательно замешкаюсь перед зеркалом. Ты позвонишь в звонок, я поверну ключ в замке, а ты, только переступив порог квартиры, не снимая куртку и ботинки, обнимешь меня и будешь в упоении целовать.
- Я так соскучился, родная, - скажешь ты.
Потом с набитым ртом ты будешь рассказывать о том, что видел в дороге, а я буду вдохновенно врать о том, как замечательно провела выходные. Ведь я не могу любить тебя.
Потом ты пойдешь в комнату и включишь телевизор, как самый обычный мужчина, а я буду долго мыть посуду, чтобы ты подольше поскучал. Фильм будет неинтересным, мы потеряем нить сюжета через 5 минут, а потом под финальные титры, ты прижмешься небритой щекой к моим волосам и заснешь, умиротворенный и спокойный. И ты никогда не услышишь о том, как я скучала без тебя, как думала только о тебе, измеряя время минутами, которые я провела без тебя.
А если ты не вернешься… Хотя какая разница? Я же не могу любить тебя.

Как и обещала - постапокалипсис, квест по спасению мира, фейри и Звездные войны.

Он парит в невесомости, глядя как ползет вниз золотой шар солнца, чьи лучи дробятся в светло-зеленой воде озера. Вода темнеет, последние лучи солнца гаснут, и все погружается во тьму. Это должно было бы беспокоить его, но он не чувствует ничего. Тело тяжелое, почти не движется, и мимолетно проскальзывает мысль что он, должно быть, какой-то житель подводных глубин, не впавший в спячку в срок. Откуда-то он знает, что такое возможно.
Он лежит и смотрит, как восходит над озером луна. Он никогда в своей жизни не видел ничего красивее серебряного света, пронзающего потоки синей воды.
Затем вновь наступает утро, и восходит солнце, а затем луна… вскоре он перестает считать дни. Пока однажды озеро не подергивается ледком, - свет сквозь него виден иначе, - и он не понимает, что прошло уже несколько месяцев. Эта мысль пугает его, и он пытается дернуть рукой, разорвать невидимые цепи…
Но голос, сладкий голос возлюбленной шепчет ему что-то на ухо и он вновь засыпает.
Только на миг появляется мысль, что что-то не так, что в голосе есть нечто неправильное… но вскоре и она пропадает.
Он вновь погружается в сон, слепыми глазами следя за тем, как меняются сезоны.


Ярфин передает ей флакон из горного хрусталя, - драгоценность, о которой травница из Пустошей и мечтать не могла! - и Рей не может отвести взгляда от серебристой жидкости внутри. Кровь богов, так ее называют.
- Если и это не поможет…
Он обрывает сам себя, но Рей слышит недосказанное.
Бен уйдет от них. Навсегда.
Она не может это допустить.
Протянув руку, она хватает пузырек и шарит по карманам сумочки на поясе в поисках ложки, которую захватила с ужина. Взгляд Ярфина жжет затылок, но Рей предпочитает не обращать внимание на него: какая разница, что думает змей, если Бен в опасности? Она, наконец, находит ложку: блестящую и красивую, как и все в доме мадам Падди. Если бы Рей не знала, что их хозяйка - человек, она решила бы, что она одна из тех летних фей, которые могут создать уют даже на голых камнях и во время снежного бурана. Впрочем, хозяйка последнего Дома у Пустошей может хранить свои секреты.
Впервые Рей задумывается о том, что все, кто ее окружают, имеют свое прошлое, о котором ей ничего не известно. Если даже у Бена, просто на вид парня, обнаружились такие тайны… то кто знает, что скрывают остальные?
Рей встряхивает головой. Это не ее дело. Как бывшая мусорщица Пустошей, она знает: некоторые тайны лучше не открывать.
Поэтому она не спрашивает Ярфина, где он раздобыл кровь богов. В конце концов, в их команде Ярфин - маг, и ему положено знать то, что неизвестно другим.
Рей наклоняет флакон и, прикусив губу, наблюдает за тем, как первая серебряная капля скатывается по ободку, надолго зависают на краю и лишь затем срывается вниз и падает на ложку.
Один…
За ней следует другая; серебристая лужица формируется на дне ложки. Затем еще одна падает вниз.
Два, три…
Рей мимоходом удивляется, что ее руки не дрожат.
Четыре, пять, шесть…
Время замедлилось и растянулось в бесконечность, пожирая себя, точно как змей на замке сундука, которого Рей однажды нашла в Пустошах. Сколько ночей она тогда потратила, чтобы его открыть!..
Десять, одиннадцать, двенадцать…
В ложке отражается комната: белый потолок, зеленые обои на стенах и люстра, украшенная последними осенними цветами. Но не кровать, на которой лежит бледный и неподвижный Бен, с разметавшимися по подушке черными волосами.
Тринадцать, четырнадцать…
Рука Рей дрожит, но она сжимает зубы и заставляет ее оставаться неподвижной. В Пустошах бывали дни, когда ей приходилось возиться с механизмами, оставшимися после Войны, несмотря на боль, резавшую пустой от голода живот.
Пятнадцать.
Рей сдерживает облегченный выдох и подходит к постели Бена. Ярфин, не говоря ни слова, помогает ей запрокинуть его голову и напоить его. К счастью, Бен сглатывает сам, едва лекарство попадает в его рот. На минуту Рей задумывается: какова на вкус кровь богов? Когда Бен очнется, она спросит его об этом.
Рей присаживается на стул у кровати и берет Бена за руку.

Сюжет этой истории взят из одноименной главы манги "Великий из бродячих псов". Эта глава меня невероятно тронула, и я решила написать по ней рассказ.

- Разрыв мыщц плеча и бедра, ожоги первой степени по всему телу. Открытый перелом челюсти…
От каждого слова, зачитанного боссом портовой мафии, Мори Огаем, с небольшого исписанного неразборчивым почерком листа, я вздрагивала всем телом, словно от удара.
- Переломы лобной кости и грудных позвонков, повреждение шейных связок. В настоящий момент находится в коме…
Босс, оторвав свои аметистовые глаза от списка, перевел взгляд на меня.
- Неплохо его избили, как ты думаешь?
С трудом подавив желание закричать от отчаяния, я сглотнула и как можно более спокойно ответила:
- Это… цена проваленной миссии.
- Мне правда очень жаль, - без тени сожаления произнес тот и отложил листок в сторону. Из-за спинки его кресла тут же высунулась сияющее любопытством личико любимицы Огая — светловолосой кудрявой девочки с озорными глазами по имени Элис, - которая тут же схватила этот листок своими маленькими белыми пальчиками. - Он может никогда больше не прийти в сознание…
- Что? - выкрикнула я, едва сумев сдержаться и не зажать себе рот. Кто же смеет так кричать, стоя перед боссом?..
- Не переживай ты так сильно, - покачал головой мужчина и улыбнулся одними уголками губ. - Вы двое сделали все, что смогли.
От этих слов мои ноги будто задеревенели.
- Вы проиграли в нападении на детективное агентство, это верно. Ошиблись при ловле человека-тигра. Потопили судно с нашим грузом, - Я в каком-то странном оцепенении следила, как движутся его губы, произнося вслух каждую нашу промашку. - Но вы сделали все, что смогли, и это главное.
Я потупила взгляд, старательно разглядывая собственные туфли и узорчатый красный ковер на полу.
- Очень важно приложить усилия, - говорил тем временем босс, - только тогда приходит результат. Разве нет?
И почему же тогда я чувствую себя так, словно меня отчитывают как шестилетнюю девчонку?..
Это было невообразимо страшно — рассекать воды близ порта Йокогамы на катере, где взорвалось и пошло ко дну большое торговое судно. Я помню, как с каждой минутой мое сердце сжималось все сильнее и сильнее, как на глаза наворачивались непрошеные слезы, мешая искать взглядом того, чью жизнь я собиралась спасти. Это было моей работой. Моей обязанностью. Моим личным желанием. Мне становилось больно от мысли, что больше я его не увижу, не смогу ему помочь, как это делала раньше. Пусть он и не ценил этой помощи, пусть и желал всегда быть волком одиночкой... Мои руки побелели и вымерзли от сильного ветра и соленой холодной воды. Я помню, какое отчаяние охватило меня, прежде чем я сумела отыскать взглядом среди темных волн и плавающих останков корабля так хорошо знакомый мне черный плащ… и мое тело среагировало быстрее, чем разум. Я не чувствовала более ни страха перед морем, ни ледяной воды, в которую я, моментально скинув пиджак, нырнула с головой… только ужас от мысли, что он может быть уже мертв...
- Послушай, Хигучи…
Мой собственный крик «Акутагава-семпай!» все еще звенел у меня в ушах, и я с трудом оторвалась от воспоминаний, пытаясь понять, о чем говорил босс последние полминуты. Что-то про торговую компанию, которой принадлежало потопленное судно…
- Вполне возможно, что они захотят ему отомстить.
Внутри меня что-то похолодело — уже в который раз за этот день. Наверное, что-то такое отразилось и на моем лице, потому что босс отложил в сторону только что взятые приборы и сцепил руки в замок.
- Мафия — хозяйствующий субъект, использующий насилие как валюту. В конце концов не важно, что утонуло и кто убил. Если насилие вернется к нам, - он нахмурил брови, - все наши издержки станут обязательствами.
- О каких обязательствах вы говорите? - тихо переспросила я, борясь с дрожью в голосе. - Все это — плоды труда Акутагавы-семпая до сего дня…
- Это тоже верно, - Огай скользнул взглядом по Элис, которой уже наскучило разбирать каракули на взятом листе. - Его сила устрашает даже среди мафии. Но вот… - Босс прищурился, пристально вглядываясь в мое лицо, - что насчет тебя?
У меня будто землю выбили из-под ног.
- Хигучи… ты когда-нибудь задумывалась, подходит ли тебе эта работа?

Ссылка на продолжение будет позже)

Родилось начало детектива:)

Темнота. Цепкая и упругая. Плеск волн.
«Рядом берег? Или корабль?»
Резкий всплеск. Что-то тяжелое или... Кто-то?..
«О, Боже!»
Мужчина. Стремительно падает. Вернее, идет на дно.
«Надо помочь!»
Нырнула. Глубже, глубже, не догнать…
«Не подведи…» - прозвучал Голос.
Мира проснулась. Сердце бешено колотилось. За окном уже рассвело.
Девушка встряхнула головой, прогоняя остатки ночного кошмара.
«Надеюсь, это всего лишь сон...»
В душе что-то зашевелилось... Знакомое предчувствие.
«О, Боже! Неужели очередная авантюра? – простонала девушка, скатываясь с дивана. – От прошлой-то еще не отошла... А тут новая… И что же значит этот сон? Я должна спасти этого мужчину? Но как я могу его спасти, если я понятия не имею, кто он?!
– Поймешь, – прозвучал Голос.
«О да, начинается…Почему бы просто не сказать его имя?» – мысленно задала вопрос девушка.
Молчание.
«Да… Я худший медиум во Вселенной. Почему именно я должна спасать утопающих мужчин? Почему бы этим не заняться адекватным экстрасенсам или хотя бы полиции?»
Не переставая ворчать, Мира забралась в ванную, повернула синий кран. Ничто так не возвращает к реальности, как ледяная вода.
Девушка взвизгнула, добавила горячей воды, выдохнула:
«Буду надеяться, это всего лишь сон. Есть же и обычные сны. Я просто привыкла во всем искать подвох».
Натянув шорты и розовую футболку со слоником, Мира поспешила на кухню. Часы показывали полседьмого.
Девушка включила радио, сварила кофе, соорудила бутерброд с плавленым сыром, листиком салата и крабовой палочкой, уселась за стойку и уставилась в окно. Солнце только выглядывало из-за горизонта. Верхушки леса золотились. Природа замерла в предвкушении чуда. Волшебный миг…
На тумбочке завибрировал телефон.
– Полюбоваться не дают, - проворчала Мира и взяла телефон.
– Здравствуйте, Стела Валентиновна.
– Мира, вы сегодня будете в офисе?
– Да.
– Отлично, я к вам загляну. У меня для вас подарок, - выпалила Стела Валентиновна и положила трубку.
Мира пробарабанила пальцами по стойке. Стела Валентиновна женщина лет сорока, деловая, суетливая, активная (порою слишком), эмоциональная и очень мнительная. Подарков от нее ждать не приходилось.
«Неспроста подарочек, но, что ж, смотрим, что за сюрприз приготовила мне судьба. Надеюсь, спасать утопающих не придется хотя бы сегодня».
Мира натянула кремовое платье и выскочила на улицу. Прохлада ночи еще не ушла. По воздуху была рассыпана июньская нежность. Газоны блестели росой. Федор, пес Павла Петровича, соседа с пятого этажа, радостно носился по траве, не обращая никакого внимания на вопли хозяина.
- Федор Павлович, стоять! Слушать папу!
Федор Павлович слушать папу не хотел, и хозяин напрасно бегал за ним, пытаясь нацепить на собаку ошейник. Пес ловко уворачивался, наматывал круги вокруг хозяина, радостно лаял как бы говоря: «Ну, давай же, догони меня!»
- Федя! Стоять! – командовал задохшийся Павел Петрович.
Федя обернулся на хозяина, задорно гавкнул и помчался к Мире, виляя хвостом.
- Привет, Федик, привет, - потрепала по загривку собаку девушка.
- Мира, умоляю, успокойте его! – взмолился Павел Петрович.
- Хороший, хороший пес. Как здорово носиться по газону, да еще пока роса не обсохла.
Собака, соглашаясь, еще сильнее завиляла хвостом.
Павел Петрович, подкравшись, накинул на Федю ошейник.
- Как хорошо, что вы нам встретились. Я бы его еще четверть часа ловил. На работу?
Мира кивнула.
- Как ваша жена?
- О, ваша методика ей очень помогает. Она стала куда умиротвореннее, а вчера, скажу вам по секрету, праздничный ужин приготовила и счастливой-счастливой была. Давно я ее такой не видел.
- Очень рада! Она у вас замечательная!
- А вы психолог замечательный! Как ваша диссертация?
- Продвигается потихоньку.
- Давайте-давайте, пишите. Вопрос важный разрабатываете. Сейчас вон каждый десятый руки на себя наложить готов. Нужны же какие-то новые методики, чтобы их от рокового шага уберечь. Даст Бог, жизни спасете!
- Даст Бог... — вздохнула Мира. — Хоть кто-нибудь бы спас... Хорошего вам дня!
- И вам удачи!
Мира поспешила на остановку. Два часа в московских пробках, полчаса в метро, пятнадцать минут шагом, и она на месте.

Продолжение, кого заинтересует, здесь: https://luisa-sp.livejournal.com/17510.html